Карантин - Страница 45

22

— А! Павлик! — Бывший директор спортклуба пытался остановить Павла в дверях, но тот шагнул вперед, и старику пришлось отступить.

— Здравствуйте, Олег Николаевич! — поздоровался

Павел и перехватил взгляд старика, направленный на телефон.— Нет никого дома? В одиночестве сидите? А! Футбольчик смотрите? Ну конечно, воскресенье. А мне помощь ваша нужна. Очень. Помните, я как-то заглядывал к вам с женой? Вы еще сказали, что Алексей объявлялся, оставил записку, как его найти. Поищите, пожалуйста, очень нужно.

— Ну как же, помню,— засуетился старик, застегивая рубашку.— Ты посиди тут, я сейчас поищу.

— Нет уж, Олег Николаевич.— Павел прикоснулся к плечу старика, уловил невольный жест — хват за запястье и ладонь, разворот вокруг правой ноги, удержание, но руку не убрал. Опустил руки и бывший тренер, обернулся, заморгал слезящимися глазами:

— Эх! Годков бы десять хотя бы скинуть, ух и приложил бы я тебя, Павлик!

— Не приложили бы, Олег Николаевич,— Павел все-таки убрал руку,— Пять лет у Алексея кое-чего стоят.

— Прохиндеем оказался твой Алексей,— пробурчал тренер и поплелся в гостиную.— Учил вас черт знает чему. Одного не могу понять: ему-то зачем это было надо? Получал за работу — смешно сказать — копейки! Половину от сбора. А что вы ему могли собрать? Да и толку от его занятий? Обстучала жизнь ребятишек, никто не поднялся, все на виду: кто спился, кто уже в ящик сыграл, кто живот отрастил. Или ты на коне? Ладно. А была бы и в самом деле наука — глядишь, и сгодились бы на что, мальчишки-то хорошие были! Я уж и увещевал Алексея, и орал на него — бесполезно. Если бы не эти спонсоры, которые приплачивали за подвал, выгнал бы к чертям! Хотя нет.— Тренер обернулся, хлопнул ладонями некогда сильных рук о колени.— Не выгнал бы. Помнишь тот случай с Красновым? Ну мальчишка его еще ходил ко мне, занимался? Лобастый такой? Батя его, царство ему небесное, после той шутки с французским языком приказал вытурить наглеца, а с того все как с гуся вода. Засмеялся, сказал, что прибежит еще Краснов извинения просить. Ну извинения не извинения, а насчет вытурить — слова свои забрал. Вместе с пацаненком. Увел того, обиделся. Пацаненок-то теперь сам... как батя. Краснов Сергей Сергеевич. Начальник местного ФСНК. О как! Контроль, прости господи, за оборотом наркотиков. Понял? А ты говоришь...

— Кто приходил по мою душу, Олег Николаевич? — строго спросил Павел.

Поскучнел тренер сразу. В окно посмотрел, за которым день клонился к вечеру, кашлянул, полез в карман, начал разминать сигарету, прищурился, вглядываясь в экран телевизора.

— Эх! Кто ж так играет... Вот помню...

— Олег Николаевич! — перебил старика Павел.

— Проблемы мне устраиваешь? — протянул тот недовольно.

— Мне тоже проблемы ни к чему,— пожал плечами Павел,— Я вам зла не желаю, надеюсь на взаимность, кстати.

— Куда я пришью твою взаимность? — скривился тренер,— Вместо ног, которые мне тот же Краснов выдернет?

— А ему-то я что сделал? — удивился Павел.

— Ему? — не понял тренер,— Ты что, думаешь, что у нас милиция или этот ФСНК — одно, а бандиты — другое? Да его батя, упокой его душу, с Губаревым в дружках ходили!

— Я Губарева не трогал,— отрезал Павел.

— А мне все равно,— пробурчал тренер,— Я в прокуроры не нанимался. Вы там хоть порежьте друг друга на лоскуты — главное, чтобы меня не зацепило.

— Меня никто не видел, Олег Николаевич,— надвинул на лоб бейсболку Павел.— Как пришел, так и уйду. Вам-то что с того?

— То! — надул губы тренер,— Ты хоть убейся, а Краснов все вызнает. Поверь мне, парень, ежели есть три или четыре места, где ты можешь появиться, он там будет. Я тебя за последние лет десять видел один раз, и то год прошел, а вот тебе — и ты здесь, и команда насчет тебя есть. Что прикажешь? А если я тебе еще скажу, что у его бати еще с тех времен зуб на твоего Алексея? Я уж не знаю, как он разру- лил тот случай, как жив остался, а Краснов-старший чуть не до смерти зубами скрипел. Самая обидная подначка теперь для всего семейства Красновых — французский язык выучить.

— Знают они, что Алексей вам весточку оставлял? — спросил Павел, подойдя к окну.

В маленьком дворике все было спокойно. Играли дети, стучали костяшками домино пенсионеры. Хотя хозяин юркого «корейца» выглядывал из-под поднятого капота, пытался рассмотреть что-то за тюлем квартиры тренера.

— Нет,— пробурчал тренер.— Спрашивали, зачем ты в прошлый раз приезжал, так я сказал, что об Алексее спрашивал, так столько лет прошло, что, если и были какие концы, все уж растерялось давно.

Старик был напуган. Страшно напуган, до дрожи в пальцах, но тем не менее врал. И напуган не Павлом, нет. Если и была у него весточка от Алексея, явно показал ее Краснову.

— Так есть у вас что или нет? — спросил Павел,— Как мне найти Алексея?

— Есть, конечно, есть,— закряхтел, поднимаясь с кресла, тренер,— Тут же и отыскал, как Краснов о тебе напомнил. Как не выбросил, до сих пор удивляюсь. Тут она, весточка твоя, в стенке.

Тренер громыхнул стеклянной дверцей, приподнялся на носках, сдвинул хрустальные рюмки и вытащил двумя пальцами из вазочки полоску бумаги.

— Вот она, родимая. Все, что ль, Павлик?

Павел взял записку, развернул пожелтевший листок. Уже полузабытым аккуратным почерком Алексея на листке был написан адрес. Номер дома и квартиры. «Москва. Зеленый проспект. Бываю каждый вторник. С девяти до девяти тридцати вечера».

— Что ж... — Павел спрятал листок в карман.— Спасибо, Олег Николаевич. Как Краснову сообщить велено? Ножками сбегать или по телефону позвонить?