Карантин - Страница 52

— Из туловища,— согласился дядя,— И желательно, чтобы выше пояса. В идеальном варианте руки должны расти оттуда, откуда надо. Но ты знаешь, есть такие понятия — условие необходимое и условие достаточное. Так вот руки, которые растут откуда надо, — это условие необходимое. Но никак не достаточное!

— Ты сейчас к чему клонишь? — не понял Пашка.— Что я зря хочу с движками разбираться? Так ведь хорошие мастера наперечет! Сам же жаловался, что некому движок в переборку сдать, чтобы голова о том не болела.

— Так ведь и сантехники хорошие наперечет,— хмыкнул дядя Федор.

— Ага,— понял Пашка.— Проверяешь? Помню, про национальность ты тоже что-то такое говорил...

— Нет,— стал серьезным дядя Федор.— Не проверяю, хотя втолковать хочу. И не пытаюсь какие-то работы объявить грязными или недостойными. Я о другом хочу сказать. Вот станешь ты ремонтировать чайники. Сколько будешь брать за работу?

— Чайники разные бывают,— нахмурился Пашка,— Который стоит всего ничего, а который и вполтелевизора. Опять же не всякий чайник легко разобрать. Тем более — починить. Да и запчасти. На самом деле чайники эти все какие-то... одноразовые.

— Да знаю, что ты берешь только за запчасти, а остальное — что сверху дадут,— вздохнул дядя Федор,— Видел я твои... чеки. И все, что зарабатываешь, опять на запчасти и тратишь. Ты только не думай, я тут не занудство развожу, да и все правильно ты делаешь, бабки из нашего дома только что не молятся на тебя. О другом речь. Да зарабатывай ты на каждом чайнике хоть по полсотни! В день сделаешь пускай даже десять чайников. В месяц — триста.

— Это как же? — вытаращил глаза Пашка,— Без выходных, что ли, работать?

— Без выходных,— решительно кивнул дядя Федор,— Сколько выходит?

— Пятнадцать тысяч! — гордо заметил Пашка.

— Вот ты и сам чайник,— сморщил нос дядя Федор.— Хорошая зарплата за честную работу. Нет, тут, конечно, надо прикинуть, что чайники-то не горят, как пирожки у плохой хозяйки, и работы вовсе не может быть столько, но если уж заработал, так заработал. Пятнадцать тысяч! А теперь возьми цену не самой хорошей квартиры — о доме я уж не говорю — и подели на эти пятнадцать тысяч. Что получается? Сдохнешь ты под курганом чайников, а на квартиру не заработаешь.

— Так вроде бы есть у нас квартира? — надул губы Пашка.

— Эх! — махнул рукой дядя Федор,— Разве ж я о квартире говорю? Я о чайниках!

— Холодильник дороже стоит,— задумался Пашка,— Или вот соседка жаловалась, что ей стиральную машину ремонтировали, так содрали чуть ли не треть ее цены!

— Опять ты не понял,— хлопнул по коленям дядя Федор,— Да разве я против твоих занятий? Нисколько. В другом дело! Идешь на охоту, стреляешь зайца, но жакан на волка в одном стволе держи. Поднимаешься вверх — не ищи холмик, выбирай вершину, холмик твоим так и так будет! Понял?

— Понял,— кивнул Пашка.— Только ведь может так выйти, что вершина в стороне, а тебе как раз на холмик надо.

— А! — махнул рукой дядя Федор и потопал в ванную.— Ложись спать, завтра поедем с тобой кое-куда.

— Так воскресенье же! — недоуменно поднял брови Пашка.

— А когда ж мне еще племянником заниматься? — не понял дядя Федор,— Я ж тоже работаю.

В последние годы дядя Федор работу имел непыльную. Пашка не знал, чем он еще занимался, когда заводил уазик и уезжал по каким-то делам, но регулярно, сутки через двое, дядя Федор сидел в газовой котельной и назывался оператором. Пашка приносил дяде еду, прислушивался к легкому гудению приборов, всматривался в переплетение синих и желтых труб и прикидывал — а согласен ли он провести часть жизни в каком-нибудь дежурстве или охране? Как-то так выходило, что судьбу можно было бы выбрать и получше. Об этом он и сказал дяде Федору, когда тот разбудил его воскресным утром.

— Правильно мыслишь,— кивнул дядя, засовывая в пакет черный хлеб с сыром и яйца.— Только видишь неправильно. Нет, парень, я не в том смысле, кто кого выбирает — ты судьбу или судьба тебя. Тут дело в другом. Работа у меня другая. Не та, что в котельной. В котельной — это для порядка. Ну чтоб бумажка была, пенсия копилась да вопросов не прибывало. А работа — это совсем другое. Работа — это дело!

— И какое же у тебя дело? — не понял Пашка, когда дядя вырулил со двора.

— А ты разве не понял? — удивился дядя.— Ты — моя работа! А то чего бы я тут делал? Я уж к Северу привык. Да и с деньгой там проще — хорошо заработал, до сих пор денежка не кончилась.

— Я — работа? — разинул рот Пашка,— И как же ты меня... работаешь?

— Как чувствуешь, так и работаю,— пожал плечами дядя.— Хочу, чтобы из тебя был толк.

— Толк? — усомнился Пашка и хитро прищурился: — А сколько нужно толка, чтобы купить не самую хорошую квартиру?

— Так вроде бы есть у нас квартира,— нахмурился дядя и тут же расхохотался вместе с Пашкой.— Ну ты себя с чайниками-то не равняй. Да и толк не только в деньгах измеряется.

— А в чем? — не понял Пашка.

— В чем? — Дядя вырулил на трассу и повернул к Москве,— Вот было у тебя такое, что не дается тебе какая-то железка, а потом раз — и все получилось? Или вот в этом твоем, как его... додзё, ноги как надо встали, руки поднялись, не упал, все складно, наставник хвалит. Бывает?

— Бывает,—ответил, подумав, Пашка.—С железками, правда, проще, я их сразу чувствую, но бывает. А наставник не хвалит. Он просто кивает. И это самое классное!

— Вот! — поднял палец дядя,— Вот когда «самое классное», в этом и измеряется толк.

— Так квартиру на это не купишь! — воскликнул Пашка.

— Купишь,— погрозил пальцем Пашке дядя,— За «самое классное» иногда хорошие деньги, парень, платят.