Карантин - Страница 35

— Да,— согласился Павел,— Я бы с удовольствием обсудил с кем-нибудь, что со мной происходит, вот только не хочется после такого разговора остаться в камере. Я пока еще не нашел Томку. Так что наша быстрая встреча все еще невозможна. Но за предложение спасибо.

— Не дури, парень! — повысил голос Жора.— Да еще день, и у тебя земля будет гореть под ногами! Так ты Томку не найдешь. Что ты натворил в отделе?

— Ну всего рассказывать не буду, чтобы не прослыть идиотом окончательно,— усмехнулся Павел,— но сломанный нос Бабича — на мне. И поверь, Жора, он легко отделался. Все остальное — не моя работа, но сожаления об этих трупах у меня нет.

— Ты еще и смеешься? — удивился Жора,— Да на тебя уже сегодня будет спущена вся ментовка! И прокуратура заодно. И им будет плевать, как погибли их коллеги,— им нужен крайний. И крайним будешь ты! Поверь мне, я могу кое-что, но я не всесилен. До тебя доберутся, и я больше чем уверен, что ты будешь уничтожен при задержании. Это уже не страйк, дорогой мой. Пули — не шарики!

— Это все, Жора? — спросил Павел.— Новости по Томке есть какие?

— Есть новости,— зарычал Жора.— Но не по Томке. Новости есть по судьбе некоего Ильи Георгиевича Губарева. Имя ничего не говорит?

— Имел с ним с беседу,— подтвердил Павел.— Оказалось, что год назад он пытался захомутать Томку, вот я и пришел обсудить этот факт его биографии. Он меня Бабичу и сдал. С ним-то что? Большой человек, с большой собакой, как минимум с пятью большими охранниками. Неужели я и его успел обидеть?

— Успел, Паша,— прошептал Жора.— Сильно обидеть успел. К счастью, семейство Губарева далеко сейчас, жена на островах где-то, а сынок в Англии учится. Думаю, только поэтому они уцелели. А Ильи Григорьевича больше нет. А ты не знал, что ли? Над ним, похоже, мясник поработал. И над его собачкой. И над пятью охранниками. Ничего не напоминает? Что ты там рассказывал недавно про тесаки? Один водила уцелел — тот, что отъезжал в магазин. Так вот он сказал, что перед отъездом видел тебя, а когда вернулся, тебя не застал, зато нашел трупы. Вместе с отделом уже девять покойничков!

— Жора, я этого не делал,— отчеканил Павел.— Меня Бабич задержал на усадьбе Губарева. Браслеты на руки надел. И увез. Губарев был жив.

— Ты это браткам будешь объяснять,— прошипел Жора,— Старый хрыч в большом авторитете был. Уверяю, они тебя ищут с неменьшим старанием, чем менты. И я не думаю, что у них меньше возможностей тебя вычислить, чем у меня. Что касается твоего алиби, ты плохо знаешь Бабича. Ему как раз выгодно подвесить Губарева на тебя. Зачем ему головная боль? Ему сломанного носа до твоей кончины хватит. Конвоиры мертвы, а водила ментовский на участке не был, ничего подтвердить не может, да и не пойдет против Бабича.

— Я этого не делал, Жора,— повторил Павел.

— Хорошо,— еще понизил голос Жора,— Кто тогда? А Костика помнишь? Его кто зарубил? Да, да, Костика-весельчака! Он чем тебе не угодил? Ты с ним тоже обсуждал какой-то факт его биографии? А ведь убит он точно так же, как и Губарев. Вроде далековато Костина дача от губаревского амбара, но уж больно почерк похожий. Тут уж надо быть последним идиотом, чтобы в одну папку два таких дела не подшить. Ориентировки с утра уже по всем отделам. Сейчас к ним добавится твоя рожа. Худая и плечистая фигура злоумышленника даже мне уж больно похожей на твою кажется, и машина что-то напоминает, пусть даже грязью номера замазаны. Хорошо уходишь, Павлик, вот из отдела хорошо ушел, в шляпе, хотя дежурный и так тебя не увидел — загипнотизировал ты его, что ли, но долго гулять не сможешь. Тебе мало того, что я сказал? А ты знаешь, какая у отца Кости служба безопасности?

— Я не убивал Костю,— отрезал Павел.

— Допустим,— нехорошо засмеялся Жора.— Тогда кто?

— Не знаю.— Павел снова почувствовал тошноту и звон в ушах. Скривился от боли. Завел машину,— Не знаю, Жора. Может быть, те, кто украл Томку. Но зачем это нужно, я не знаю.

— Бросай все, парень, и приезжай туда, куда я скажу! — почти закричал Жора,— Это единственный способ для тебя остаться в живых!

— Может быть,— задумался Павел,— Но чуть позже. Я так понимаю, твои ребятки уже выехали в мою сторону? Времени у меня мало? Поспеши тогда, приготовь бумажку. Ручку. Запиши номер.

— Что это за номер? — не понял Жора.

— С этого номера сегодня в полдень на Томкин телефон пришло сообщение с текстом «Паша! Я в беде!»,— бросил Павел.— Меня интересует, чей это номер и где этот телефон. Выясни, я перезвоню через два-три часа. И вот еще, обрати внимание на запястье Губарева. Там странный ожог. Приглядись.

— Это все? — пробурчал Жора.

— Почти,— пробормотал Павел.— Я бы, конечно, с удовольствием покопался в собственной жизни, в жизни Томки, тестя. Но, боюсь, сейчас времени нет.

— Время пока еще есть,— ответил Жора,— Успокойся. Главное — не дури.

— Не у меня,— Павел нажал отбой и тронулся с места.

Темная машина с тонированными стеклами влетела на

стоянку супермаркета, когда он с нее уже выезжал. Телефоны вновь были спрятаны в термосе. Непосредственная опасность ему пока не угрожала, но явно угрожала Томке. И он все еще не знал, что делать. И все-таки оставалось еще что-то. Что-то, что он упустил и что не давало ему покоя.

— Ну что, брат-шизофреник? — спросил Павел сам себя, повернув маленькое неудобное вазовское зеркало,— Исчезают твои преследователи или нет? Или все это глюки? А была ли у тебя любимая жена? Или и она тоже сумасшедший и прекрасный глюк? И кто тогда Жора-гигант? Крепкий санитар из дурки?

В зеркале отражался худощавый седой тип, смахивающий на держателя какого-нибудь подпольного притона. Павел снял очки и тут же понял, какой кусочек мозаики не давал ему покоя.